-Кажется, пациент убежал... -Да куда он без почки денется? (c)
Девушка как могла быстро прибежала в свою комнату со свёртком из халата в руках. Халат всё брыкался и брыкался. Пару раз он даже смог ударить её в грудь и в живот. Но это были пустяки, она и побольнее получала.
Закрыв за собой дверь, она подошла к футону, на котором до этого благополучно спала, и положила на него свёрток.
Развернув халат, который после этого существа уже можно было преспокойно выбрасывать, потому что превратился в неопределённую тряпку, Нему осторожно освободила существо.
-Кто ты такой? И что ты делаешь в нашем отряде ночью?
Она внимательно осматривала существо. Белые уши, белый хвост. Лиса? Человек? Или и то и другое сразу?
Закрыв за собой дверь, она подошла к футону, на котором до этого благополучно спала, и положила на него свёрток.
Развернув халат, который после этого существа уже можно было преспокойно выбрасывать, потому что превратился в неопределённую тряпку, Нему осторожно освободила существо.
-Кто ты такой? И что ты делаешь в нашем отряде ночью?
Она внимательно осматривала существо. Белые уши, белый хвост. Лиса? Человек? Или и то и другое сразу?
— Нэ-эму-тя-ан!.. Что это было?..
Вскочил, отряхиваясь и отфыркиваясь (халат пах раздражающе). Взглянул искоса:
— Да вы, никак, похитили меня?.. И что теперь?..
Улыбка-улыбка. Улыбочка.
А вот у Нэму-тян с чувствительностью к рейяцу, похоже, не очень. Какое разительное отличие!.. Странно; что-то Куросучи недомудрил.
-Ты Ичимару Гин, верно? Но почему-то странно выглядишь... Я тебя не похищала. Если ты попадёшься на глаза к Маюри-сама, он из тебя быстро сделает подопытную крысу. Ты ведь не хочешь этого, я права?
— Прошу прощенья, Нэму-тян, - лисогин улыбнулся как только мог нейтрально, - я в недоумении. Нет, я, кажется, понимаю, что вами двигало; не смею благодарить вас за это, поскольку спасать вы собирались неважно кого - ну, а я предпочитаю благодарить только за самого себя. Вы так уверены, что Куросучи-тайчо пускает всех своих гостей на опыты!.. - лисогин улыбнулся пошире, - Не смею спорить, может, так и есть. Не знаю, правда, как бы это ему удалось - но допустим. - улыбка-улыбка. Ласково: - Нет, конечно же, я этого не хочу. - с любопытством: - Ну, и что же ты теперь предполагаешь делать?
-Не хочешь чаю? Как мне тебя называть?
Все мысли разом улетучились. Мда... Не дай бог её "дорогой и горячо любимый папочка" обнаружит, что здесь находится что-то - нет, не так, кто-то - интересный! Не спасёт Гина, не спасётся сама... Но её-то ещё можно будет восстановить, а вот его...
— Ну Нэ-эму-тя-ан!.. - и с некоторым любопытством: - Ну и как же меня теперь называть?.. Или, может быть, я совсем потерял имя?.. (очень гм провокационные речи, Нэму-тян, гинолис говорит, да )
И, пощурившись и поулыбавшись:
— Благодарю, не откажусь.
-Ну не обижайся. Не буду же я тебя называть просто Гин. Во-первых, это неуважительно по отношению к Ичимару-сан. А во-вторых,.. ну... Ну вобщем...-она явно не могла найти вторую причину, по которой она не могла бы обращаться к нему просто "Гин" или "Ичимару".
Она вынула из маленького шкафчика две пиалы, чайник для чая, кувшин с водой и чай.
-Чёрный, зелёный?
— Белый... но если нету - зелёный, с жасмином, — невинным тоном. — Я не могу на тебя обижаться, Нэму-тян, - на детей ведь не обижаются, - может быть, тогда - санбантай-тайчо? — явно забавляясь.
Разлила по пиалам. Одну передала в лапы?..руки Гинолиса, другую взяла сама.
-На самом деле, Маюри-сама тоже любит жасминовый зелёный, но иногда пъёт чёрный. Так что приходится держать под рукой... Ну, скажем так, на тайчо ты немного не похож... Давай я сама решу, как тебя называть, а ты не будешь обижаться?
гинолис улыбнулся в чашку.
— Но ты ведь не будешь меня обижать, Нэму-тян, правда?.. А если так - тогда с чего ж мне обижаться...
гинолис оглянулся в поисках комфорта, не очень-то его нашёл и уселся на пол.
-Зачем мне тебя обижать? Мне ты ничего плохого не сделал. Ты вполне хороший, послушный...
Она потрепала его по волосам. Всё-таки, он действительно хороший, хоть и похож так на Ичимару Гина.
-М, кстати! Хочешь печеньки? Ну вдруг...
Она снова улыбнулась ему.
— Гос-споди... Нэму-тян, - немного отдышавшись, - какие у вас... - наконец развеселясь, - сомнительные комплименты!.. Ох-хо-о... - согнулся от смеха, но всё-таки поставил чашку на пол, а не разбил; и, успокаиваясь, - Нэму-тян, простите, я разбудил вас и мешаю спать... спасибо за заботу... однако, можеть быть, я всё же пойду, а?.. - легко улыбаясь, поднялся на ноги.
-Не смею вас более задерживать, ммм...Ичимару-сан. Только дайте мне слово, что не полезите сейчас в лабораторию, чтобы встретиться с Маюри-сама. Иначе... Сами помните.
— Ну что вы, Нэму-сан!.. Как я могу дать вам такое слово?.. - сощурясь, - вы очень трогательно беспокоитесь, джуунибантай-Куроцучи-фукутайчо; однако это лишнее. Спокойной ночи, Нэму-тян.
гинолис улыбнулся и весело помахал ручкой.
Упрямый, бестолковый. Как и сам Ичимару. Хотя нет, Гинолис всё-таки по-напористее будет.
— Чтобы получалось помочь, — заговорщицким тоном, — нужно хорошенько представлять: кому, чем и зачем. — Задрав брови: — Предлагаю считать, что вы сделали всё, что могли, Нэму-тян!.. Но жертва оказалась такой бестолковой… — мрачно и почти себе под нос: — что всё равно попалась. — И, ухмыльнувшись: — Особенно если всё именно так и будет…
И вдруг вернулся – и, едва-едва ощутимо тронув за щёку:
— Не печальтесь, Нэму-тян. Когда вы смотрите так грустно, мне делается жаль вас. – С ослепительной улыбочкой: — А это неправильно!.. – совсем сощурясь, почти лукаво: — Нет, нет, я не желаю вас жалеть. – И вдруг серьёзно: — У меня совсем другое желание, Нэму-тян. Я желаю вам… свободы.
Развернулся и исчез – как и не было.