Голова должна быть холодной, сердце горячим, руки - чистыми.
читать дальшеДействие "Кира-кё" происходит в доме Кира, в вечер дня, когда лейтенант обнаружил в комнате капитана Гинолиса;
краткий синопсис: чтобы не привлекать (по крйней мере, в ближайшее время) особенного внимания к еще одному капитану Гину, на чаепитии и распитии сакэ решено было перевести капитана Гинолиса на жительство в городскую усадьбу Кира.
О том, как Кира впервые увидел второго капитана, и что было потом - здесь >
I. www.diary.ru/~firstsq/p86952986.htm
Ниже о том, как Кира готовил домашних к прибытию гостя.
II.Кира-кё Адская бабочка опустилась на оголовье серебряной старческой палки. Старуха, упрятанная в парчовых душных складках её постели, приподняла вёки. Бабочка повела крыльями, вытянула хоботок.
Старческая рука метнулась к посоху, сгребла его, и насекомое перелетело на руку.
- Не трогай посох, - проворчала она и тяжко вздохнула. – Что хочет мне сказать мой внук и господин Кира?
***
- Вечер, о-баа-сама. – Кира по-турецки уселся на пол перед небольшой, туго утянутой в глухой китайско-японский костюм старухой.
Та приподняла подбородок, озирая его.
- И тебе вечер. Как вы с Вабиске?
Несколько времени Изуру провел в тишине, как будто не слышал вопроса.
- Ноябрь и хурма нас добьют, бабушка.
Старуха тяжело и осторожно опустилась, опустив посох зеркально с Вабиске.
- Ты прислал мне весть. На тебя не похоже.
Недолго, оба созерцали тишину; их окружал мрак и спуд деревянных покоев, запах предметов, благородство некоторого числа поколений, раз за разом собиравшегося здесь. Огонь едва озарял из мрака привычные Кире предметы.
- Передай мне домовый перечень. Когда я проверю его, прикажешь главам собраться, из отобранных составь мне бригаду, какую рассказал. Прочим накажи собраться и быть готовыми выбраться. О судьбе не тревожься, я переведу их в родовые семьи.
Из руки в руку был передан шёлковый свиток на кожаной основе.
- Ты перешла с бамбука на шёлк?
- Мне, старухе, уже трудно приниматься за эти тяжести.
- Тогда я надеюсь, ты не испортила почерк.
Старуха спрятала руки, забранные в черную кожу, в широкие рукава.
- А я надеюсь, за делами армии ты не забыл, кому ты обязан всем, что имеешь.
Кира, просматривавший ровные иероглифы, качнул головой.
- Насчет матронажа, madron-доно? Предоставь мне финансовые отчетности. Я тревожусь, что ты мне две недели молчишь о мероприятии.
- Зайди к тому дому, Изуру. Я буду лучше уверена.
- Пугать собой и вставать на след… запрещено, о-баа-сама. Но я загляну. Ты будешь довольна?
- Тогда этот денежный вопрос закроем… пожалуй, да.
Кира потянулся за чернильницей, улыбнулся. По шелку потянулись красные линии.
Когда он закончил, старуха приподнялась, встала, забрала свиток и убрала в рукав.
- Когда я закончу инструктировать прислугу, наступит очередь глав. Приму их в зале меча и огня через два часа от этого времени. Проследишь?
Она медленно кивнула, перевела взгляд на огонь.
- Я не спросил. Как Гинга? Твой серебряный мотылёк?
- Возраст и твоя неопределенность нас умучают. Поторопись, Кира.
Изуру кивнул, забрал Вабиске, поднялся, убрал за пояс. Его о-баа-сама о многом молчала. Её тяжесть он знал.
Чуть, и фусума захлопнулась за его спиной.
- Поторопись, - проронила старуха, прямая, как её палка. –
Уж крылья тусклы.
Ветер пыльцой серебрён,
Полёт мотылька…
…Скоро будет окончен.
Ещё подожди, Гинга.
***
За семь шагов до высоких лакированных дверей Кира остановился. Спрятал руки в рукава, поколебался. Это было очень непривычно: пройти между восемью, занять место. Рассказать. Жутко даже. Он очень редко собирал полный круг.
Наконец, выдохнул, быстро прошел разделяющее расстояние.
Двери распахнулись. Не смотря по сторонам, преодолел еще долгие двадцать шагов до возвышения и черного дзабутона. Устроился, помолчал, наконец, посмотрел поверх, задумчиво склонил голову.
Он умудрился ошибиться, и прошел не той дорогой, другой, какой ходил еще ребенком, чтобы посмотреть на папу и поспать на собраниях.
Ну, теперь он понял, почему ему на пути попался очаг, который пришлось быстро перешагнуть. Хорошо, что не разведенный и закрытый.
Кира хлопнул в ладоши, призывая внимание.
- Доброго здравия, господин Кира, - приветствовал его пожилой седоусый мужчина, первый к нему по правую руку. – Вы нас очень обрадовали с появлением.
Всю ночь, - обреченно уяснил господин Кира, - всю ночь его не выпустят. Потому, что в бешенстве.
- С этой минуты уясните, что за выпущенное слово я убью любого из вас, либо пятеро заложников в моём доме. Дело мое личное, но от него зависит безопасность рода.
Главы приобрели более внимательный вид. На Вабиске никто не глядел. Был другой меч, родовой, которым иногда расправлялись. На истории – давно, но это ничего не означало.
Все единодушно находили, что их милый господин Кира выучился убийственной серьезности.
- Это будет трудно, но мы постараемся, - полувопросително сказал почти еще юноша, сдвинутый по левую руку четвертым. – Что-то очень плохо?
Кира подался вперед, оперся локтем на колено, пристально рассматривая вассала. Почти четверть минуты разглядывал, потом коротко улыбнулся.
- Я не буду томить. Мы примем гостя, которого запрещено видеть всем посторонним в доме, то есть не считая вас и отобранных мной людей. Они останутся, разумеется. Прочие покинут пределы усадьбы и до моего распоряжения окажутся в ваших домах.
- Раз так, запрещен ли гостю выход из дома?
Кира улыбнулся вновь, поиграл пальцами на рукояти Вабиске.
- А вот теперь самое интересное. Нет, гостю не запрещено ничего. Проще говоря, если он вздумает устроить фейерверк, перебить четверть семьи и танцевать на крыше, вы сделаете всё, чтобы ни тени внимания не пало на него. …Но, надеюсь, он будет более благоразумен.
- В противном случае?
- Нам придется проверить, кто видел, выждать реакции. Я не хочу думать, что нужно будет зачищать память, в конце концов, лишние телодвижения не нужны. Возможно, маскировать… И ещё одно, пожалуйста. Скоро приведут ваших людей, вы возьмете контроль над ними. Прежде чем я расставлю точки над вашими группами, позвольте введу вас в обзор.
Сюда прибудет аватар капитана Гина. Во-первых, он не ребенок. Во-вторых, он подобен жестокому и мудрому ребенку. Не вздумайте перечить, вздумаете потакать, пеняйте на себя. Наконец, он отмечен Белым Лисом. Помните, что для вас он будет вторым господином.
Домашние внимали. Кто-то поглаживал бороду, кто-то переживал удивление, кто-то сжимал недовольно губы. Кира очертил круг задач, назвал, кому поручал какой пригляд. Предупредил, что помощницы о-баа-сама будут подручными при выбранных людях, и что по хозйству, о чем бы то ни было в его отсутствие, обращаться должны к самой о-баа-сама Оницуки.
- Господин Кира? – Когда он завершил инструкции, спросил его четвертый слева сиделец.
- М?
- Сколько потребуется таю?
- …
Кира призадумался, потом вздохнул.
- Вот с девушками я разберусь сам, лично.
***
краткий синопсис: чтобы не привлекать (по крйней мере, в ближайшее время) особенного внимания к еще одному капитану Гину, на чаепитии и распитии сакэ решено было перевести капитана Гинолиса на жительство в городскую усадьбу Кира.
О том, как Кира впервые увидел второго капитана, и что было потом - здесь >
I. www.diary.ru/~firstsq/p86952986.htm
Ниже о том, как Кира готовил домашних к прибытию гостя.
II.Кира-кё Адская бабочка опустилась на оголовье серебряной старческой палки. Старуха, упрятанная в парчовых душных складках её постели, приподняла вёки. Бабочка повела крыльями, вытянула хоботок.
Старческая рука метнулась к посоху, сгребла его, и насекомое перелетело на руку.
- Не трогай посох, - проворчала она и тяжко вздохнула. – Что хочет мне сказать мой внук и господин Кира?
***
- Вечер, о-баа-сама. – Кира по-турецки уселся на пол перед небольшой, туго утянутой в глухой китайско-японский костюм старухой.
Та приподняла подбородок, озирая его.
- И тебе вечер. Как вы с Вабиске?
Несколько времени Изуру провел в тишине, как будто не слышал вопроса.
- Ноябрь и хурма нас добьют, бабушка.
Старуха тяжело и осторожно опустилась, опустив посох зеркально с Вабиске.
- Ты прислал мне весть. На тебя не похоже.
Недолго, оба созерцали тишину; их окружал мрак и спуд деревянных покоев, запах предметов, благородство некоторого числа поколений, раз за разом собиравшегося здесь. Огонь едва озарял из мрака привычные Кире предметы.
- Передай мне домовый перечень. Когда я проверю его, прикажешь главам собраться, из отобранных составь мне бригаду, какую рассказал. Прочим накажи собраться и быть готовыми выбраться. О судьбе не тревожься, я переведу их в родовые семьи.
Из руки в руку был передан шёлковый свиток на кожаной основе.
- Ты перешла с бамбука на шёлк?
- Мне, старухе, уже трудно приниматься за эти тяжести.
- Тогда я надеюсь, ты не испортила почерк.
Старуха спрятала руки, забранные в черную кожу, в широкие рукава.
- А я надеюсь, за делами армии ты не забыл, кому ты обязан всем, что имеешь.
Кира, просматривавший ровные иероглифы, качнул головой.
- Насчет матронажа, madron-доно? Предоставь мне финансовые отчетности. Я тревожусь, что ты мне две недели молчишь о мероприятии.
- Зайди к тому дому, Изуру. Я буду лучше уверена.
- Пугать собой и вставать на след… запрещено, о-баа-сама. Но я загляну. Ты будешь довольна?
- Тогда этот денежный вопрос закроем… пожалуй, да.
Кира потянулся за чернильницей, улыбнулся. По шелку потянулись красные линии.
Когда он закончил, старуха приподнялась, встала, забрала свиток и убрала в рукав.
- Когда я закончу инструктировать прислугу, наступит очередь глав. Приму их в зале меча и огня через два часа от этого времени. Проследишь?
Она медленно кивнула, перевела взгляд на огонь.
- Я не спросил. Как Гинга? Твой серебряный мотылёк?
- Возраст и твоя неопределенность нас умучают. Поторопись, Кира.
Изуру кивнул, забрал Вабиске, поднялся, убрал за пояс. Его о-баа-сама о многом молчала. Её тяжесть он знал.
Чуть, и фусума захлопнулась за его спиной.
- Поторопись, - проронила старуха, прямая, как её палка. –
Уж крылья тусклы.
Ветер пыльцой серебрён,
Полёт мотылька…
…Скоро будет окончен.
Ещё подожди, Гинга.
***
За семь шагов до высоких лакированных дверей Кира остановился. Спрятал руки в рукава, поколебался. Это было очень непривычно: пройти между восемью, занять место. Рассказать. Жутко даже. Он очень редко собирал полный круг.
Наконец, выдохнул, быстро прошел разделяющее расстояние.
Двери распахнулись. Не смотря по сторонам, преодолел еще долгие двадцать шагов до возвышения и черного дзабутона. Устроился, помолчал, наконец, посмотрел поверх, задумчиво склонил голову.
Он умудрился ошибиться, и прошел не той дорогой, другой, какой ходил еще ребенком, чтобы посмотреть на папу и поспать на собраниях.
Ну, теперь он понял, почему ему на пути попался очаг, который пришлось быстро перешагнуть. Хорошо, что не разведенный и закрытый.
Кира хлопнул в ладоши, призывая внимание.
- Доброго здравия, господин Кира, - приветствовал его пожилой седоусый мужчина, первый к нему по правую руку. – Вы нас очень обрадовали с появлением.
Всю ночь, - обреченно уяснил господин Кира, - всю ночь его не выпустят. Потому, что в бешенстве.
- С этой минуты уясните, что за выпущенное слово я убью любого из вас, либо пятеро заложников в моём доме. Дело мое личное, но от него зависит безопасность рода.
Главы приобрели более внимательный вид. На Вабиске никто не глядел. Был другой меч, родовой, которым иногда расправлялись. На истории – давно, но это ничего не означало.
Все единодушно находили, что их милый господин Кира выучился убийственной серьезности.
- Это будет трудно, но мы постараемся, - полувопросително сказал почти еще юноша, сдвинутый по левую руку четвертым. – Что-то очень плохо?
Кира подался вперед, оперся локтем на колено, пристально рассматривая вассала. Почти четверть минуты разглядывал, потом коротко улыбнулся.
- Я не буду томить. Мы примем гостя, которого запрещено видеть всем посторонним в доме, то есть не считая вас и отобранных мной людей. Они останутся, разумеется. Прочие покинут пределы усадьбы и до моего распоряжения окажутся в ваших домах.
- Раз так, запрещен ли гостю выход из дома?
Кира улыбнулся вновь, поиграл пальцами на рукояти Вабиске.
- А вот теперь самое интересное. Нет, гостю не запрещено ничего. Проще говоря, если он вздумает устроить фейерверк, перебить четверть семьи и танцевать на крыше, вы сделаете всё, чтобы ни тени внимания не пало на него. …Но, надеюсь, он будет более благоразумен.
- В противном случае?
- Нам придется проверить, кто видел, выждать реакции. Я не хочу думать, что нужно будет зачищать память, в конце концов, лишние телодвижения не нужны. Возможно, маскировать… И ещё одно, пожалуйста. Скоро приведут ваших людей, вы возьмете контроль над ними. Прежде чем я расставлю точки над вашими группами, позвольте введу вас в обзор.
Сюда прибудет аватар капитана Гина. Во-первых, он не ребенок. Во-вторых, он подобен жестокому и мудрому ребенку. Не вздумайте перечить, вздумаете потакать, пеняйте на себя. Наконец, он отмечен Белым Лисом. Помните, что для вас он будет вторым господином.
Домашние внимали. Кто-то поглаживал бороду, кто-то переживал удивление, кто-то сжимал недовольно губы. Кира очертил круг задач, назвал, кому поручал какой пригляд. Предупредил, что помощницы о-баа-сама будут подручными при выбранных людях, и что по хозйству, о чем бы то ни было в его отсутствие, обращаться должны к самой о-баа-сама Оницуки.
- Господин Кира? – Когда он завершил инструкции, спросил его четвертый слева сиделец.
- М?
- Сколько потребуется таю?
- …
Кира призадумался, потом вздохнул.
- Вот с девушками я разберусь сам, лично.
***
@темы: 3 отряд, 3-й игровой день, игровое, Seireitei
-
-
17.03.2010 в 23:20